«Что-то случилось с лунами, брат!» — Эйла Охотница смотрела ледяным взглядом сквозь мою душу Соратника.

Что-то действительно случилось. И мир уже не станет прежним. Никогда.

Вам нужен новый мессия. 

Вам нужен чёрт на иконе. 

Нужны молитвы святые, 

Чтоб проще и на жаргоне. 

Вас ничего не волнует. 

И тени меркнут в гробах. 

Ты знай, когда поцелует, 

Оставив прах на губах, 

Стальная смерть адским жаром,

Сверкая гильзой в снегу,

Ты станешь мёртвым товаром.

Домой поехав в гробу. 

Блеянье мёртвого стада.

Гвоздь проломивший темя. 

Видимо всё же так надо... 

Видимо подлое время. 

Ледяная плеть пурги хлестала в глаза, обжигая смертельным холодом. Опираясь на ели он тащил по сугробу из последних сил следом за собой того человека, который уже многие годы прикрывал ему спину. Того человека, который стал ему боевым братом. 

— Брось меня, Ярослав. Я не выдюжу. 

Кашель, захлёбывающийся кровью, потонул в вое пурги. Или волков.

— Сейчас… Уже скоро. Я чувствую.

Он чуял каким-то волчьим нюхом запах дыма, идущего от труб домов. Это должен был быть хутор.

— То есть вы, дитя сумасшествия, утверждаете, что видите сквозь время и чувствуете какие-то вибрации этого мира? А не от Сатаны ли они?

Глаза, наблюдающие вечность, смотрели сквозь камень этой крепости… Куда-то вдаль. Пахло палёной шерстью и жареным человеческим мясом. Остывали клещи и клеймо. Они оказались бесполезными. 

Инквизитор бормотал себе что-то несуразное под нос, обхватив безразмерными рукавами капюшон, от одного вида которого приходили в ужас и падали на колени толпы. 

Когда она в первый раз пыталась покончить свою никчёмную жизнь самоубийством, она просто проглотила 15 таблеток. Колёса понесли её вдаль. В темноту непроглядной ночи.

Когда ему уже некуда было бежать от людей, которых проще было назвать тварями, он прыгнул с крыши. Пустота улыбнулась бездной. Боль распростёрлась благостью.

«Размышления порождают ересь.

Ересь порождает возмездие.»

Инквизитор Эйзенхорн.

--------------------------------------------------------------------------------

Я говорил тебе, чтобы ты молчала. Я умолял. Ради детей… Но ты этого не сделала. Ты была такой всегда, сколько я тебя помнил… Ты не могла молчать.

Твои слова разрезали правду. Это точно...

Мы рождаемся по воле случая и по желанию иных людей. Мы умираем по воле Бога и из-за вирусов, пришедших откуда-то из Космоса. Кому всё это нужно? 

В детстве мы успеваем научиться драться, обдираем колени, учимся врать и сквернословить. Из чистых ангелов этот мир делает наркоманов, тварей и преступников. Суровый мир, пропитанный насквозь спиртом, жестокостью, кровью и смертью.

Ветер, разносящий над этими полями трупный запах и гарь, не простит никогда вам ваши автоматные очереди. Древние камни, помнящие ещё копыта лошадей наших пращуров, и песок, вездесущая пыль, в которую превратимся когда-нибудь и все мы, никогда не простят вам крови людской. Пролитую зазря. За чужие приказы и во благо чужих интересов.

Дети, потерявшие отцов и матерей. Выращенные на руках у войны. Горевшие в детских садах и засыпавшие под взрыв снарядов и стрекот пулемётных очередей. Разве они когда-то простят убийцам по обе стороны этого боевого конфликта потерю близких и утраты части своей, похищенной у них, вырванной с мясом и мегалитрами слёз, нормальной человеческой жизни?

Кто-то умный когда-то сказал, и я буду повторять его слова всегда и везде: «Ни одна война не стоит слёз детей».