Веки тяжелели и наливались свинцом. Темнота и благостная нега надвигались и накрывали чудовищной волной. Колики побежали по коже и грязный потолок в полумраке озарили десятки вспышек и фейерверков разрывающихся на глазах молекул космической пыли. Среди вони, сырости и помоев неощутимо запахло чем-то иллюзорным, призрачным и неосуществимым. 

Колдун всегда говорил, что так пахнет освобождение от бренности и страха. Хромой, как-то проболтался ему, что этот запах ассоциируется у него с счастьем. Если бы кто-то из живых или вернувшихся из Мёртвой воды вообще знал, что такое настоящее счастье?! Но где-то в глубине души каждый из них, пусть подсознательно, но всегда хотел хотя бы на секунду, но ощутить, каково это, чувствовать ложное, ошибочное, но всё-таки счастье. Счастье, которым живут сумасшедшие, обитающие наверху.

Чудовищный грохот потряс тишину и казалось, что барабанные перепонки сейчас не выдержат и лопнут, забрызгав мозгом стены этой канализации. Это упали чётки колдуна на холодный бетонный пол. Крысы суетливо разбежались прочь. Глаза Колдуна светились даже в этом непроглядном мраке, освещая всё вокруг. Щупальца ночи завизжали крысиным страхом и разбежались по углам, щелям и норам.

— Сюда идут двое. Мужчина. Не воин. И старая дева с чёрным языком. На сердце её отметина Иуды, словно клеймо. Хромой, ты слышишь бурление Мёртвых вод?

В ушах тот час же зашумело и в лицо подул холодный сквозняк со стороны Иного Мира. Где-то там, где находился выход. Люк, за которым находилась Поверхность. Свет, который резал глаза. Твари, которые породили его на свет, но частью общества которых он так и не стал.

— Да, Колдун. Я слышу.

— Они пришли за тобой. За мной. За Слепым. За нами… Во имя Мары, дайте им то, чего они искали. Мёртвые воды уже бурлят.

Хромой и Слепой молча поднялись и опираясь о стены побрели в сторону Иного Мира. Никто из них не любил Тот свет, но выходить приходилось обоим по очереди. И это было страшно! Но теперь они пошли вместе.

— Стой, Слепой. — Колдун, тяжело задышал и позвал его рукой.

— Я предчувствую, что Хаос скоро поглотит и меня. Уже сегодня. Но ты ничего не бойся. Ясно?

Молчаливый парень только кивнул, хотя страх уже начал сковывать его ноги.

— Вскипяти котёл на два литра Мёртвой воды, положи туда сердце печенега, залей кровь болотной жабы и добавь горсть чистотела. Это зелье поможет тебе прозреть и увидеть дальнейшую дорогу к Истине. На… — он сунул ему в руки газетный кулёк с молотыми корнями, которые он находил неизвестно где. — Поделись с Хромым. Вы же братья. Где найти корень Святого Древа и как его молоть ты узнаешь потом, когда познаешь Истину.

— Всё… Иди...

Слепой отвернулся и побрёл в сторону Проклятых. Колдун долго смотрел ему в спину. И даже когда его силуэт пропал за поворотом катакомб, он всё так же продолжал смотреть в вечность, будто раздумывая над тем, правильно он поступил или нет. А потом он достал свою ритуальную трубку и ритуальный кинжал. Он закурил всё те же корни, но порезал уже совсем другую, не чужую ему плоть. И когда его вены брызнули вверх фонтаном чёрной крови, он только улыбнулся в потолок и прошептал, выдыхая сладкий дым: «Мара, я иду к тебе. Дай ему не оступиться!»

Веки тяжелели и наливались свинцом. Темнота и благостная нега надвигались и накрывали чудовищной волной.

...

— Вот где-то здесь, товарищ участковый, я последний раз видела их. Ну, кого вы на фото показывали. — Женщина торопливо болтала и явно не хотела спускаться вниз к выходам из канализации.

— Женщина! Я вам говорю, просто покажите куда именно они ныряли. В люк, через трубы, или как? — Терпение участкового должно было уже скоро лопнуть, столько мелочных дел — мордобои, воровство, два изнасилования( неблагополучный, мать его, район!) — а тут ещё эта сумасшедшая с какими-то там фотографиями.

Но первым лопнуло вовсе не терпение, а икроножная мышца женщины, которая тыкала пальцем куда-то в глубину оврага и шла в его сторону.

Сумасшедший крик потряс окрестность, которой было совершенно плевать. «Ёбаный твой рот!» — молодой полицейский поспешил на помощь женщине, размышляя на ходу, какой идиот додумался поставить здесь капкан на медведя. 

Он бежал по траве, матеря свою работу, «ебанутую суку», которая его сюда привела и подругу, которая ему вчера не дала. Стальная проволока, натянутая сильнее растяжки, разрезала до самых костей его ноги. С криком он упал лицом в траву. А когда попытался встать, его горло перетянуло той же проволокой. Уже умирая и захлёбываясь собственной кровью, он услышал, как трещит его собственный кадык и поют где-то за спиной ангелы.

Среди вони, сырости и помоев неощутимо запахло чем-то сакральным и вечным. Кровью и смертью. Из порезанных проволокой ладоней Слепого капала на землю кровь. Он долго и тщетно пытался зализать её языком, как собака, а потом, обозлившись, срезал с рубашки убиенного им мента лоскут ткани и забинтовал им порез.

...

Когда Хромой принёс откуда-то из закромов катакомб мешки из под картошки, Слепой поделился с ним корнями Колдуна. Они сидели и курили, улёгшись на мешки с расчленёнными телами.

Небо упало вниз одеялом, согревая и толкая на сон. Кометы летели перед глазами, сталкиваясь словно погремушки. И это всё казалось ему забавным и смешным. Только так, скурив чудовищную дозу корней, они могли спокойно уснуть в этом диком и чудовищном мире.

И никому из них даже не пришло в голову, почему они в тот вечер не захотели вернуться обратно, домой, в канализацию.

...

Проснувшись, Слепой уже не обнаружил ни мешков, ни Хромого. Колдун доверял упокоение мёртвых только Хромому. И потому тот не показывал место их многочисленных захоронений даже Слепому.

Он поднялся и ощутил жуткую тряску. Его колотило, как кипящий ведьмин котёл. А значит, нужно было ещё покурить корней старика...

Продолжение обязательно последует, если будут комментарии читающих. 

Сделано Человеком из Ниоткуда из-за разбушевавшейся фантазии.