Первую часть, кого заинтересует, читать здесь.

Есть люди, которых называют избранными. Как-будто бы Бог поцеловал их при рождении и им всегда сопутствует удача. Он был одним из них...

Белый свет в конце грязного тоннеля удалялся, его сознание летело лабиринтами каких-то картин. Словно калейдоскоп, вокруг него мелькали города и лица. «Я должен!» — голос кричал вокруг. «Я смогу!» — тряслась молекулами Вселенная.

Он почувствовал удар об холодный стол и холод кафельных стен. Открывая глаза и глубоко, до боли в лёгких, вдыхая злотворный запах бренного бытия, он увидел занесённое над собой хирургическое лезвие. Патологоанатом был в шоке и попятился назад.

«Стоять!» — хриплым голосом произнёс он, присев на кушетке, ощущая как с ран полилась кровь. 

«Я должен!» — билось в висках...

С трудом, ощущая жуткое головокружение и тошноту, он встал и подошёл к человеку в белом халате. Он был ужасен, с бледным телом и одной левой рукой, перетянутой ремнём. Но ужаснее всего были его ледяные глаза убийцы, гипнотизирующее всё живое.

«Отдай мне, порежешься.» — патологоанатом послушно передал в руки ожившего мертвеца скальпель. «Мне нужны обезболивающие, бинты, жгут и одежда.» Взглянув на его рост, он прохрипел через боль: — «Твоя подойдёт...»

...

Закрыв работника морга в помещении и оставив ключи в дверном замке, он вышел на крыльцо. Пахло жизнью… Где-то за углом разговаривали четверо ментов о том, что убили очередного маньяка. Девять ножевых. Чеченцы.

«А я насчитал десять» — пробормотав это себе под нос, он подошёл к полицейскому УАЗику и наклонился перед сидением водителя.

— Здрасьте, закурить не найдётся?

— Вы, блять, алкаши, вообще уже охуели что ли? У полице...

Фуражка с какардой полетела в руль. Лицо брызнуло кровью.

«Поехали, что ли?» — он спихнул тело на соседнее сидение и сел за руль. Ключи находились в замке зажигания.

...

Стук в дверь чёрного хода кухни «От Рахмана». 

«Кто там ещё, Мустафа?» — не оборачиваясь дядя Рахман нанизывал куски жирной баранины на шампур. «Смотри, Ибрагим, и учись. Баранину надо насаживать именно так. Чтобы не пригорала.» — внук, мальчишка лет десяти, послушно кивал головой и смотрел большими глазами на морщинистые руки деда.

Взглянув в дверной глазок и увидев там только фуражку со звездой, Мустафа недовольно обернулся: «Менты...»

«Что этим чертям ещё надо? Платили ведь уже...» — дядя Рахман махнул рукой — «Впускай. Свои как ни как.»

Мустафа открыл дверь и, широко распахнув глаза от удивления, полетел лбом в железный косяк. Он шагал неслышно по кухне, приближаясь к человеку, который что-то неслышно шептал на чеченском, наклонясь над столом.

Мясницкий нож с глухим стуком врубился в разделочную доску, оставив на ней поливать кровью палированную поверхность дедовскую кисть. 

Сиплый хрип пронзил тишину. Дверь, ведущая в кухню клацнула щеколдой.

Он взял кисть и запихнул её в пакет с надписью «От Рахмана», лежащий рядом, на столе. Нагнувшись к испуганному мальчику он произнёс: «Малыш, беги к своему дяде и передай — Белый зверь пришёл за своей дочерью. Он уйдёт, если его не станут искать. Ты всё запомнил?»

Трясущейся головой мальчик неуверенно кивнул. 

«Он уйдёт, если его не станут искать.» — А теперь беги и передай это ему.

Он захлопнул дверь за убежавшим пацаном и, крутя в единственной левой руке мясницкий тесак, направился к истекающему кровью на полу дяде Рахману.

— Ну здравствуй, дед. Я был к тебе более благосклонен, отрубив тебе только кисть. Твои бойцы отхерачили мне больше. Жить хочешь?

— Живучий ты, падла… Русские не такие...

— Ты видел не тех русских.

Лезвие ножа надавило под бороду, на старческий кадык.

— У меня очень мало времени, Рахман. Я пришёл забрать свою дочь. Ты покажешь мне хату своих отморозков, где её держут. И возможно… Я повторяю, возможно… Я сохраню тебе жизнь. Ты ведь, гнида, хочешь увидеть внуков?

Не дождавшись ответа он продолжил:

— Иначе я продолжу твоё обрезание дальше. Он тебе конечно уже не нужен, но боль, волшебная боль, заставляет людей говорить правду, как ни одна сыворотка. И ты это знаешь, Рахман. Ну так что? Поехали?

...

Звонок в дверь дома на окраине. Мужчина, выглянувший в дверной глазок увидел там профиль дяди Рахмана. Не открыть было нельзя.

Удар ногой между ног и рукояткой табельного ТТ в лоб. Темнота.

Он швырнул уже бесполезную отрезанную голову старика по ковровой дорожке и бесшумно прошёл в дом. 

«А эту блядь можно-то ебать без гандона? Хуй его знает с кем она там спала до этого!»

«Трус не ебётся в крапиве!»

Толпа заржала в диком хохоте… Который потонул в булькающем хрипе разрывающихся глоток и голов. Грохот выстрелов показался ему карой небесной, как звуком того правосудия, которое он творил.

Она лежала, привязанная к постели и совсем нагая.

— Я бежал как мог...

— Папа, я думала ты мёртв… — она еле шептала, с трудом открыв глаза. 

И вновь расширенные зрачки. Он швырнул пистолет с пустой обоймой в гору трупов и, обхватив лицо оставшейся ладонью, отвернулся к стене. Никто никогда не видел его слёз. Это была сталь.

... 

«Папа!» — её колотило от ломки на заднем сидении автомобиля удаляющегося прочь из города.

«У нас есть полчаса, пока нас не станут искать» — думал он.

«Папа, куда мы едем?» 

«Пока ещё не знаю.» — ответил после некоторой паузы он. — «Домой возвращаться уже нельзя. Паспорта новые я справлю в ХХХ. Ты куда хочешь? На Украину или в Беларусь?»

«Мне плохо. Я хочу дозу.» — она тряслась всё больше и больше.

«Сейчас.» — он остановился на заправке. И, залив бензина в «Митсубиси» с гос.номерами, который угнал на месте расправы, зашёл в близ стоящий магазин. Вышел он с двумя бутылками водки, соком и палкой колбасы в пакете.

Он открыл заднее сидение машины и заставил её выпить полбутылки залпом. Положив палку колбасы рядом он прошептал: " На следующей остановке ещё… Если мало… Мне рассказывали, слезают так. И ты закусывай."

Через пять минут езды она наконец-то уснула в зеркале его заднего вида. Он грустно улыбнулся, превозмогая боль в изломанном теле, и произнёс: «Наконец-то!»

Проверив в десятый раз патроны в обойме и нож под штаниной он повернулся к заднему сиденью и, взяв полупустую бутылку водки, глотнул сам с горла.

«Всё будет хорошо!» 

Сделано Человеком из ниоткуда. Для благодарных читателей.